Сторож и хозяин. Антиподы - Иван Державин

Интерес хозяина к Макарычу возрос еще больше после того, как среди сотрудников фирмы распространился слух, что тот работал за границей разведчиком и сейчас пишет мемуары. Макарыч увязал это с пропавшим у него листом, где он как раз описывал подрывную деятельность в КПСС ее главного идеолога при Горбачеве Александра Яковлева. Он был уверен, что этот Иуда был завербован ЦРУ еще во время учебы в Колумбийском университете, а будучи послом в Канаде, где, кстати, Макарыч работал в одно с ним время, продолжил активно сотрудничать с американцами.

А возможно, Славик, имевший смутное представление, о чем писал Макарыч, дал волю фантазии. Так или иначе, но хозяин поверил слухам о работе Макарыча внешним разведчиком и сделал из него своего рода достопримечательность фирмы для знакомых и клиентов: вот, мол, кто на меня, сидевшего при коммуняках, работает сторожем. Это, видно, производило впечатление на гостей таких же, как он сам, если как-то один из них, очень похожий на хозяина, только на голову выше и лет на десять моложе, задержался перед уходом возле Макарыча и, уставившись на него, как на выставочный экспонат, хмуро поинтересовался:

– Коммунист?

Помня наказ Галины, Макарыч вежливо ответил:

– Само собой. Ленинец.

Хам нацелил на Макарыча указательный палец, цокнул и зашагал, широко расставляя ноги в остроносых лакированных ботинках пятидесятого размера, к поджидавшему его у двери и все слышавшему хозяину. А может, и спросил по его указке.

Закрывая за ними дверь, Макарыч вспомнил, как вот такие проходимцы лезли из кожи вон, чтобы вступить в партию, и сейчас похвалил себя: «Правильно делал, что противился их приему». Но они все равно пролезали, как тараканы, и, в конце концов, превратили партию в бардак. А когда ее запретил оборотень Ельцин, публично сжигали свои партбилеты. Макарыч его сохранил как память о несбывшейся мечте. Нынешних неокоммунистов он считал приспособленцами и не имел с ними ничего общего, хотя и голосовал за них.

Не врал Макарыч, говоря жене и о единодушии с хозяином при обсуждении многих вопросов. Кривил душой хозяин или нет, но он во всем соглашался с Макарычем

Увидел он, к примеру, что Макарыч смотрел футбольный матч, поинтересовался, за кого он болеет, и, услышав ответ, радостно сообщил, что тоже является поклонником ЦСКА. В завязавшемся разговоре они осудили нынешнюю коммерциализацию футбола, при которой игроки играли не за команду, а за деньги. И выигрывали не тренеры, а деньги хозяев клубов. Вот и бегали игроки из одной команды в другую, кто больше даст, играя на нервах болельщиков. Хозяин был согласен с Макарычем, что за ту или иную команду болеют из-за любимых игроков, а не наоборот. Макарыч, к примеру, в детстве, после прочтения книжки про Спартака, решил болеть за одноименную команду, а из-за Федотова и Боброва прилип к тогдашнему ЦДКА и не мог представить, чтобы кто-нибудь из них перешел в стан их вечных соперников: в «Динамо» или «Спартак». А болельщики «Торпедо» не допускали мысли, чтобы Эдуард Стрельцов вдруг стал играть за другую команду.

Хозяину, как и Макарычу, не нравилось, что больше половины игроков наших команд составляли иностранцы. Ну, одного-двух для сравнения и перенятия опыта купить можно, но не столько же! Стал как-то ЦСКА обладателем Кубка Европы при восьми легионерах из одиннадцати игроков команды, невольно возникает вопрос, кто победил на самом деле: Россия или эти самые чужаки?

Если с беганием игроков в условиях власти наживы ничего не поделаешь, то в замене наших игроков легионерами Макарыч и хозяин видели один вред. Зачем тренеру, тем более иностранному, шлифовать местного футболиста, если легче купить звезду заграницей? В доказательство Макарыч привел хозяину полную аналогию с промтоварами: зачем развивать свое производство товаров, если выгоднее их импортировать? Даже в этом вопросе хозяин, гражданин другого государства и занимавшийся продажей исключительно импортной продукции, был одного мнения с Макарычем. На самом деле, возможно, и не был, но скрывал, чтобы казаться своим.

Макарыча поражало, что хозяин соглашался с ним даже, казалось бы, во взглядах, которые у них должны были быть прямо противоположными. Он имел привычку задерживаться у телевизора во время передачи сводки криминальных новостей и комментировать с ужасом на лице: «Что творится, что творится!». Помня предупреждение Галины, Макарыч помалкивал, но на пятый раз не выдержал и заметил с усмешкой:

– Вот и к нам пришел капитализм с властью денег, наживы и безнравственности.

Хозяин прожевал услышанное и вдруг заметил:

– Да, в наше время такого безобразия не было.

И ушел, горестно качая головой и оставив Макарыча в недоумении: называть то время нашим наравне с ним хозяину, мягко говоря, было не совсем верно. Хотя, если отбросить его тюремное прошлое и голодные военные и послевоенные годы Макарыча, то у них действительно было много общего в советское время: и обласканное государством детство с пионерскими лагерями и многочисленными бесплатными кружками творчества, а затем беззаботная взрослая жизнь без ОПГ и МММ, без киллеров и олигархов, без рекетиров и рейдеров, без коррупции и лоббизма, без исчезновения людей и вымирания народа, без проституток и беспризорников, без детской порнографии и продажи детей за границу. Случались убийства и раньше, но раз в год, а не каждый день, как сейчас, причем такие, которые тогда невозможно было представить: чтобы внук убил бабушку из-за пенсии, и мать закопала в снег грудное дитя, а отец выбросил ребенка в окно, так как тот мешал ему смотреть футбол по телевизору.

Были, разумеется, всегда в России грабители и воры, но их добычей не были целые заводы и отрасли считавшегося народным хозяйства. Обман и мошенничество тоже были, но на работу устраивались, зная, что зарплату выплатят обязательно, квартиры покупали без риска их не получить, деньги в банк клали, не боясь их потерять, еду покупали, не боясь отравиться, лекарства пили с уверенностью, что от них вылечишься, а не умрешь, на курорт ездили, зная, что тебя там ждут. Не было понятий фальшивых паспортов, дипломов, правительственных наград, да и поддельных денег тоже. Люди верили друг другу. Над железными дверями смеялись, так как они были ни к чему. А главное, они не опасались за свою жизнь.

Все перечисленные выше и многие другие мерзости, которые можно пополнять до бесконечности, подарили России новоявленные капитализм, демократия и либеральные ценности, без устали восхваляемые на телевидении и в прессе. С еще большей неутомимостью там обливали помоями жизнь при социализме. Но для Макарыча и миллионов людей социализм был и остался олицетворением общества всеобщего благоденствия, равенства и братства, когда человек человеку был друг и товарищ, иными словами, была полная противоположность тому, с чем он столкнулся в новой России.

Возможно, хозяин подумал об этом, но сказать Макарычу не решился. Он всегда уходил от серьезного разговора, когда не соглашался с Макарычем. Создавалось впечатление, что главным для него было услышать то или иное мнение Макарыча, о чем и предупреждала его умная Галина. Эта догадка промелькнула у Макарыча во время его первого разговора с хозяином, состоявшимся на второе или третье его дежурство. По телевизору показывали Америку. Вышедший из кабинета хозяин постоял перед экраном и вдруг поинтересовался у Макарыча:

– Вы были в Америке?

– Работал там три года.

– В какие годы?

– В начале восьмидесятых.

– Как она вам? Не было желания там остаться? Только честно.

Этот вопрос Макарычу задавали везде, где он работал. Самый его вежливый ответ в русском переводе был: «Лучше Родины нет места на земле», а в Америке он не скрывал свои чувства: «Лучше смерть, чем остаться здесь». Хозяин теперь был гражданином Америки, разговор с Галиной состоялся позже, и Макарыч ответил с упоминанием смерти. Он ожидал, что хозяин спросит, почему, и тогда бы он рассказал, что думает о Штатах. По его глубокому убеждению, не Советский Союз был «империей зла», как его обозвал неудавшийся киноактер Рейган, но устроивший американцев в роли президента, а сама Америка. Это самая хищная и враждебная страна на земле. Она преступна с зарождения, возникнув на крови индейцев, населена перебежчиками, отщепенцами и предателями других стран, живет за счет грабежа всего мира как прямым военным закабалением, так и при помощи доллара. Она первая применила атомное оружие для уничтожения людей. Она силой внедряет угодную ей демократию в странах с неугодными ей режимами. Она, не задумываясь, также сбросила бы водородную бомбу на города СССР, да вот беда, у того она тоже была. Поняв, что военным путем победить эту великую страну ей не удастся, она пошла другим, объявив ей послевоенную экономическую блокаду и бросив все силы «на оболванивание и одурачивание советских людей», как сказано в Плане Даллеса, разработанным еще до окончания второй мировой войны. Уже в одном этом заключалась подлость, так как Америка была нашим союзником. В этом плане настолько все цинично и изуверски, что передать его человеческими словами просто невозможно. К примеру: «Посеяв хаос в сознании людей, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим в них поверить… Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного и необратимого угасания его сознания. Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность… Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства… культ секса, насилия, садизма, предательства – словом всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Как мы это сделаем? Мы найдем своих единомышленников в самой России». И надо честно сознаться, нашли и до сих пор находят таких людей в верхушке руководства России.